Хемлок Гроув [любительский перевод] - Брайан МакГриви

Несколько дней он никак не мог прекратить плакать, но после того, как Линда наконец-то заставила его поведать об инциденте, она просто покачала головой и сказала: «Французы».

Питер не мог сказать, насколько его одноклассник был похож на них; тем не менее, проявлять осторожность рядом с Романом Годфри не казалось ему такой уж плохой идеей.

Но эта политика не оградила Питера от проявления особого внимания к состоянию упыря в день, когда появились новости о девушке из Пенроуз.

Между вторым и третьим уроком Роман купил амбициозно большое количество кокаина у местного дилера, с которым длительное время вел решительный спор, кто победит в схватке между Бэтменом и Росомахой, а затем прогулял четвертый урок, дремля в своем автомобиле, Ягуаре 1971 года выпуска, с багажником, похожим на телегу, крепящуюся позади машины. Во время ланча он бросил печеный картофель прямо между грудей Эшли Валентайн и остаток перерыва провел, сидя на столике для пикника, общаясь со старшеклассницей Литой Годфри, кузиной Романа, не разделявшей большинство его выдающихся качеств, кроме, очевидно, зеленых глаз Годфри. На уроке английского, миссис Писарро, которая относила особое поведение Романа к проявлению схоластики, вызвала его прочесть отрывок из поэмы «Базар Гоблинов»:

Кивнула им, дрожа.И – распустила косы.Приметив взмах ножа,Едва сдержала слёзы.

К удивлению Писарро, как и для большинства в классе, его чтение было спокойным и почтительным, а слова мертвого языка, как и все остальное, наполнены достоинства.

По-детски торопясь,Припала к кружке с соком.Напиться не могла Им,Купленным за локон, –Прозрачным, как вода,Хмельней вина любого.В тот миг была отдатьИ голову готова!

В классе царила тишина. Эшли Валентайн закрыла свои глаза. Писарро была взволнована. И хотя, формально, он делал то, зачем она его вызвала, за всем этим чувствовалась какая-то дьявольская подоплека.

Сок лился, как река,И всё не шёл на убыль…Она пила, покаНе заломило зубы…

– Бедная девочка, – сказал Алекс Финстер.

Дункан Фритц тут же заявил, что прочел бы и лучше. Роман устало обвел их взглядом:

– Гордитесь собой, гребаные филистимляне?

– Мистер Годфри!

– Простите, миссис П., – произнес он искренне. – Мне кажется, мы все немного испуганы происшествием в Килдерри-парк.

Питер навострил уши.

После школы Роман подвез свою сестру домой.

Если Роман Годфри был загадочным, Шелли являлась эпическим блудом тайны и загадки – во время всех своих разнообразных путешествий Питер не встречал ничего подобного. Шелли не была упырем, и Питер откровенно был в замешательстве – кем, во имя всех святых, ее вообще можно назвать; она была белым пятном для Свадистханы. Хоть она и училась в первом классе старшей школы и анатомически была девушкой, рост Шелли достигал семи с половиной футов, голова и плечи огромные и сгорбленные, а кожа так же сера, как небо в конце ноября. Паралич уже и без того деформированной половины лица не позволял произносить хоть какие-то связные слоги. Но второй странной вещью были ее «ботинки», за неимением лучшего определения. Она носила на своих ногах два герметично спаянных пластиковых куба, размером с ящики из-под молока.

Самым необычным было свечение.

Шелли забралась в машину, брат сел за руль, и они поехали. Роман повернул голову и посмотрел прямо на Питера, встретившись с ним взглядом. Лицо мальчика откровенное и бесстрастное, не оставляло никаких сомнений – он знает, что за ним следят. Роман постучал пальцем по носу: «Будь осторожен». Автомобиль развернулся, и Шелли помахала ему своей огромной ладонью. Питер ответил тем же. Он создал прецедент доброжелательности к этому существу, проходя мимо, подмигивал или коротко кивал, один раз остановил ее и своей ногой избавил от клока туалетной бумаги, прилипшего к подошве одного из ее кубов. Годфри скрылись из виду.

Питер повернул голову к своему автобусу и обнаружил, что не единственный играет в Сегодня я шпион: из-за флагштока за ним наблюдала Кристина; обнаруженная она встрепенулась и скрылась в потоке учеников. Питер залез в автобус и сел, вытянул руку перед собой, изучая симметричные указательный и средний пальцы вместе, он сделал вид, словно проверяет маникюр. Его яйца были возбуждены.

Этой ночью Питер отправился в парк. Не было никаких следов девушки, кроме предупреждения от полиции, заявлявшей, что любой пойманный за вторжение на территорию в нерабочее время окажется под замком. Он вошел, перебирая кончиками пальцев решетки на заборе, и принюхался, пока не обнаружил это. Сказать, что тут не осталось никаких следов – преувеличение, земля всегда хранит память о подобном. Это место было за кустом, возможно, в десяти шагах от периметра леса. Он лег там, где Брук Блюбелл была убита, и, сцепив руки за головой, смотрел вверх на звезды и деревья на холме и несколькими милями дальше на верхушку Белой Башни. Свет в ней никогда не гас.

Ее образы возникали в его голове. Не то чтобы он чувствовал какое-то родство с нею, кроме болезненного любопытства, но видел то, чем дружно завладели все информационные агентства – ее Фото. Знаете, одними из тех, где она в форме болельщицы, улыбается кому-то мимо камеры, возможно, своей сестре или лучшему другу, или парню, или любому другому из бесчисленного количества людей, привлекших ее внимание, когда ее снимали. Фото – порнография вкупе с трагедией.

Он задумался, не сделал ли это Роман Годфри. Питер был на холмах этой ночью и что-то почуял, смутную, но неприступную враждебность. Но это была малость, и если добавить к ней время суток и больницу для душевнобольных ниже по дороге, то можно было ожидать самые неожиданные колебания, приходящие с полной луной. И это был не первый случай, когда он почувствовал некие оккультные веяния в городе. Здесь было что-то еще, незримо присутствующее, ползущее под ногами, не имеющее ничего общего с живущими под солнце. Питер не мог ухватить это понятие целиком, но он знал, оно было тут, древнее холмов, под которыми находилось. Случалось несколько раз, когда он, задремав в гамаке, видел змею, библейского черного змея, медленно и чувственно пожирающего себя с хвоста. Но затем его глаза резко открывались: он глядел в небо через переплетения ветвей и раздраженно выталкивал этот образ из разума. Питер обладал величайшим талантом не лишаться сна из-за вопросов, на которые он не знал ответа, потому этот нарушитель его дремы действительно пошатнул равновесие. Но это, чем бы оно ни было, живущее в самом темном месте под землей и гораздо древнее холмов, не было тем же, что убило Брук Блюбелл из Пенроуз. Он знал это своей Свадистханой. Мир это тело, и различные его части транслируют частоты по-разному. Некоторые – интенсивнее других, они находятся ближе к пульсации таинственной подоплеки, иллюзии иллюзий. Хемлок Гроув как раз такое место, и сущность под холмами – если она не была преувеличением – являлась частью этого, страшного и неизведанного, как «сущность», что надзирает за тем, чтобы животные вдыхали то, что выдыхают деревья.